- "Девушка, я здесь, - Почти подбежал он к регистратуре. - Всё в порядке? Моя жена родила? Куда нести лекарство?
- Тише, тише! - Остановила его Зоряна. - Куда ж ты так спешишь! Теперь понятно, в кого твой сын такой торопливый - на месяц раньше выскочил наружу, нет бы спокойно дождаться срока.
Счастливый Мики молчал, не сводя глаз с улыбающейся вестницы. Та прекрасно поняла его волнение:
- Два шестьсот, - Ответила Зора на незаданный вопрос. - Маленький, но сильный. И жена в порядке, она в палате интенсивной терапии.
- А... я могу их увидеть? - Жалобно попросил Мики.
- Конечно. Иди на второй этаж, там ждёт твоя "любовь", даст халат и отведёт к Марии. Если получится, проводит к инкубатору, увидишь сына.
- Он,- Мики не смог договорить. Зора успокаивающе коснулась его руки.
- Тихо ты! В порядке он, просто маленький ещё. Все дети, родившиеся до срока, несколько дней лежат в инкубаторе.
От радости счастливый отец сгрёб Зору в охапку и крепко расцеловал. Оставив лекарства на стойке, он помчался на второй этаж. Но там никого не было, и пришлось ждать. На тяжёлый запах больницы Мики не обращал внимания. Всё внимание его сосредоточилось на старых деревянных дверях, сейчас закрытых. Он видел каждый выступ, каждую царапину на створках, наизусть выучил искривлённую ручку.
Его "любовь", как шутила Зора, появилась очень не скоро. Это была медсестра лет 25, не скрывавшая своей влюблённости в Мики. Он отшучивался как мог, стараясь не обидеть девушку - любовь у него уже была. Единственная и на все времена, другая не нужна, какой бы замечательной ни была.
- Поздравляю папашу, - Лукаво рассмеялась девушка. - Теперь-то ты от поцелуя не отвертишься!
Мики хмыкнул и сгрёб вестницу в охапку, от души её расцеловав. Когда он выпустил из рук девушку, она напоминала мак на поле диких маргариток, раскрасневшаяся и в белом халате.
- Дурак, - Покачала головой медсестра. - Идём, отведу к жене. Если получится - к сыну тоже. Только не шуми, иначе мы все получим.
Мики молча шёл за девушкой, всем сердцем устремившись к жене, и даже сто раз пройденные коридоры не казались знакомыми сейчас.
- Аллё, очнись, любовь моя! Мы пришли, - Дёрнула его за рукав провожатая. - Иди внутрь, я за тобой приду. Никуда не выходи без меня.
- Да... спасибо, - машинально поблагодарил Мики, рассеянным взглядом провожая уходящую и даже не видя соблазнительную походку девушки. Она обязательно найдёт себе того, кто будет любить её, подумал мужчина, открывая наконец дверь палаты интенсивной терапии.
Створка отворилась со скрипом, показавшимся мужчине громовым раскатом. Он удивился, что никто в палате не проснулся от этого грохота. Здесь пахло болезненной чистотой и йодом. Мария, бледная и осунувшаяся, лежала на кровати, не открывая глаз. Волосы, переливающиеся в свете лампы, свились в красивые локоны.
"Какая же она красивая", - Восхищённо прошептал любящий муж. Мария казалась беспомощной, будто спящая красавица из сказки.
- Счастье моё,- Шёпотом позвал он, не уверенный, что жена слышит. - У нас родился малыш. Ты прошла через испытания, ты рисковала жизнью, чтобы подарить нам наследника. Я никогда не забуду твоего подвига. И буду любить тебя всегда, так сильно, как это возможно.. И ещё сильнее.
Осторожно, едва касаясь, Мики гладил руку любимой, стараясь не задеть капельницу. Пальцами другой руки он касался лица матери своего сына, не замечая, что плачет. Мики не плакал семь лет - с момента смерти отца. А теперь слёзы текли ручьём, словно все эти годы копились именно для этого дня. Мики вытирал их одной рукой, а другой гладил руку спящей жены, рассказывая ей, как хорошо у них всё будет, как он постарается сделать их будущее ещё лучше, и будет работать, чтобы у Марии и маленького было всё, что нужно.
Волнение и страх наконец отпустили, и запах йода больше не пугал, а напоминал скореее аромат дорогих духов. Оглушённому счастьем отцовства мужчине теперь всё казалось прекрасным: потрескавшаяся плитка на полу смотрелась как самая красивая испанская керамика, ржавчина по бокам кровати, где отпала краска, выглядела картиной художника. Как одно событие может изменить жизнь и сделать ее такой чудесной?! А ведь сделало.
Медсестра осторожно коснулась его плеча:
- Я тут уже несколько минут стою, а ты не видишь. Как ты её любишь.. Меня бы кто так любил, - С лёгкой завистью вздохнула она. - Идём, посмотришь на сына.
До инкубатора Мики долетел на крыльях. Девушка улыбнулась:
- Ну, который твой, угадаешь?
- Нет... не знаю! - Беспомощно признался свежеиспечённый папа. - Я не пойму. Они маленькие такие.. Бледные. С ним точно всё хорошо??
В зелёных глазах медсестры зажглась улыбка:
- Всё в порядке, - Она подошла к нужному инкубатору. - Просто маленький совсем. Через пять дней его отнесут к матери. А через неделю он будет дома.
Малыш спал, подключённый к аппарату. Мики тяжело было смотреть на все эти трубочки и иголки, которыми опутали его сына. Внезапно младенец открыл глаза, посмотрел на отца и поднялся. Мики похолодел, не веря своим глазам. Как? Что это?! Новорожденный не может встать!
- Доктор! - Закричал он, но вокруг никого не было. - Сынок, не вставай, не надо! Ты же ещё маленький!
Но малыш непреклонно поднялся, вытащил иглы из крошечного тельца и снова уставился в глаза отца. Откуда-то в инкубаторе оказался камень, и младенец взял его, замахиваясь, чтобы разбить стекло. Мики ошарашенно смотрел на это, не в силах поверить глазам.
Удар камня сотряс всю больницу. Мики пошатнулся, ощущая дрожь пола под ногами и вздрагивая от падающих на него камней и земли.


- Мать вашу американскую! - Заорал Вулэ во весь голос. - Ну, бросайте гранаты! Что, яйца задрожали? Слабаки!
Он дал длинную очередь в сторону рощи, где могли находиться шиптары и НАТОвцы.
- Пидоры, ни минуты тебе поспать не дали, - Зло рыкнул он, кивая на рощу. - Только ты глаза закрыл, они опять начали.
Мики ошалело хлопал глазами, пытаясь сообразить, что происходит. "Бл..ская война, когда ж она кончится?!", - Подумал он, машинально проверяя магазин автомата. Вулэ пытался привести в себя разбуженного после минуты сна товарища, но пока не очень получалось.
- Сколько я спал? - Спросил Мики, пытаясь перекричать грохот падающих снарядов и мин, который не давал расслышать друг друга на расстоянии метра. Через несколько минут стало тише.
- Глухой? - Невежливо рявкнул Вулэ. - Сказал же,- минуту-две, не больше.
"Я всё это увидел во сне за минуту? - Обалдел Мики. - Надо же.. Жизнь - удивительная штука".
Подполз к брустверу, чтобы выглянуть наружу через бойницу.
- Вон они. Не стреляй, пусть поближе подойдут, - Не оборачиваясь, предупредил товарища. Тот согласно кивнул.
Бойцы ждали как минимум ещё один обстрел гранатомётов, пока шиптары и наёмники не подойдут ближе. Врагов всегда было много, а защитников пограничного столба Ц4 - всего четырнадцать. Но стояли они насмерть, как спартанцы под Фермопилами. Героизм объяснялся просто: если неприятель перейдёт в район Кошара, это откроет ему дорогу на Сербию.
Мики взмок, даром что погода не баловала теплом. "Эх, пиндосы.. Спасибо, но могли вы пораньше явиться секунд на несколько?"
Вулэ тихо, страшно и затейливо матерился. Мики заслушался, несмотря на сложный момент. Ругался Вулэ талантливо, а его словарного запаса бранных слов хватило бы на несколько больших боцманских загибов.
Сербы спокойно ждали приближения врага. Артподготовка прошла, значит, враги вот-вот явятся. Им приказали не открывать огонь, пока неприятель не окажется максимально близко. Рискованно, учитывая невыгодное положение бойцов, но Мики привык верить Горану, с которым, спустя много лет, снова оказался в одном окопе. Солдаты не ждали чуда, зная, что соотношение сил не в их пользу: двадцать врагов на каждого из них.
Мики приложил ухо к стене окопа, но ничего не услышал, - может, потому, что в ушах ещё звенели хлопки бомб, которые на них сбросили. Интересно, есть живые, кроме них с командиром? Окопы находились на расстоянии друг от друга, - командир славился знанием тактики и огромным боевым опытом.
К их расположению можно было пройти с трёх сторон. На каждом подходе поставлены группы... Так громко называлась пара окопов, охраняемая двумя бойцами и приказом "ни шагу назад", держаться как можно дольше. Горан и Свето окопались на боковом холме, ощетинившись двумя стационарными пулемётами. Им предстояло остаться в тылу, когда враг подойдёт поближе. Всё продумано, рассчитано, подготовлено... одна проблема: неприятель слишком многочисленный. Если какой-то взвод задержится, то по ним откроют огонь.
Мики снова приложил ухо к холодной земле, прислушался. Еле слышимая вибрация земли выдавала шаги. И шло явно не двое-трое. Крались, понимая, что сербы встретят их не радушными объятиями и пирогами с чаем. Вулэ поставил рядом с собой ящик боеприпасов.
-"Если хоть одна взорвётся, нас будут опознавать по жетонам", - Мрачно пошутил Мики, слушая усилившийся топот. Судя по чёткости шагов и тихому звяканью оружия, а то и полушёпотом отдаваемые команды на английском, противник под носом. Мики понемногу начал паниковать, да и Вулэ насторожился: почему никто не стреляет? Вражеские солдаты подошли близко, и Мики пришёл в себя от плеснувшей в мозг ненависти: он терпеть не мог тех, кто идёт воевать за деньги. Да, скорее всего, сербы вернутся домой на щите, но свой долг они выполнят, задержав неприятеля как можно дольше.
Мики тихонько дотронулся до сапога Вулэ, показывая, что готов встать. «Они близко, почему не начали стрелять Горан и Свето? У них был отличный обзор позиций!" Возможно, во время артподготовки они погибли, а двенадцать замёрзших бойцов, съёжившихся в тесных, холодных и мокрых окопах, ждут сигнала!» - Смешивал пессимизм с реализмом боец. Вулэ обеими руками загрёб гранаты, зубами вытащил чеки из обеих и просигналил готовность.
Мики приготовился атаковать. Враг наконец дал о себе знать пулемётными очередями. Приподнявшись, боец порадовался, что они с командиром живы, - пространство перед окопом простреливалось насквозь с двух сторон. Вулэ взметнулся и швырнул одну гранату под красочные комментарии. Правда, оценить красоту высказывания друга Мики не смог, - он начал стрелять. Со всех сторон сверкали выстрелы. Неприятель подошёл совсем близко - метров семь, не больше. Было видно, как пули впиваются в тела бойцов, разрывая форму и разбрызгивая кровь. Мики продолжал стрелять, перестав осознавать себя и происходящее, - словно бой идёт не в реальности, а на экране кинотеатра, и все эти люди в камуфляже и чёрной форме испуганно оглядываются, стреляют наугад и кричат тоже на экране.
Горан оказался прав: паника накрыла нападающих тёмным облаком. Некоторые бросили оружие и кинулись наутёк. Слева от их окопа одна группа пыталась ответить на огонь защитников точки. Сытые, сильные мужчины, явные профессионалы, оснащённые американскими М-16 и экипированные по всем правилам, пытались подавить соседний окоп. Тот огрызался гранатами, швыряя одну за другой, что не добавляло храбрости и сосредоточенности нападающим.
Площадка перед их окопом обезлюдела. Кучи трупов, уложенных гранатами Вулэ и очередями Мики, живописно раскинулись по стылой земле"..

vk.com/id307623123?w=wall307623123_8481

vk.com/id307623123?w=wall307623123_8525